В продолжение темы:
+ + +
http://blagogon.ru/digest/695/
28.03.2016
Николай Каверин
Тайное униатство. Криптокатолицизм в Православной Церкви
Из книги 1998 года «Ватикан: натиск на Восток»
«Аминь, аминь глаголю вам:
не входяй дверми во двор овчий,
но перелазя инуде, той тать есть и разбойник», (Ин.10,1).
В XX веке Ватикан, как и в прошедшие столетия, стремится к расширению своего влияния на Восток. Однако, в отличие от событий Флорентийской и Брестской уний, сегодня папский престол действует более тонкими и изощренными методами. С одной стороны — грубый и циничный геноцид православных в Сербии, гонения и захват православных храмов униатами на Западной Украине, с другой — «диалог любви» и стремление к объединению с «церквами-сестрами», в первую очередь с погрязшей в экуменической тине Константинопольской патриархией, путем заключения соглашений по типу «баламандского» (1993 г.), в котором полностью игнорируются важнейшие догматические и вероисповедные заблуждения латинства.
В России пропаганда латинства ведется не без помощи католичествующего обновленчества — весьма немногочисленной группы православного духовенства, симпатизирующего католическому вероучению и сотрудничающего с католическими СМИ.
Однако не только чисто прозелитические цели обращения в католицизм преследует Ватикан, проводя свою восточную политику. Как известно, после реформаторского II Ватиканского собора, провозгласившего «aggiornamento» и задавшегося целью «оживить» церковную жизнь, в лоне католичества возник глубочайший кризис. Поэтому сближение с Православием сегодня жизненно необходимо для самого католичества, полностью исчерпавшего себя духовно и потому ищущего новый источник духовности, которым является только Православная Церковь. Но если такое сближение полезно для католицизма, то для Православия оно однозначно пагубно, ибо ведет к искажению святоотеческого Предания, обмирщению церковной жизни, к постепенной реформации Церкви как в богослужебной, так и вероучительной области.
+ + +
Если до 1917 года все мечты Рима об обращении России в католичество оставались бесплодными ввиду величия и значения Православной Церкви в России, верности православного народа Церкви, традиций русской культуры и склада русской души, то после революционного большевистского погрома, по словам церковного историка К. Н. Николаева, «из хаоса и кровавого тумана пред взором Рима, устремленным на Восток, подымалось видение новой России, России католической».
Заслуженный профессор и богослов Н.Н. Глубоковский заявлял тогда, что «Рим кружится, как изголодавшийся волк, и готов пожрать, как свою добычу, погибающее Православие».
Известный русский философ Иван Ильин так свидетельствовал о настроениях, которые царили в то время в умах католических иерархов: «Сколько раз за последние годы католические прелаты принимались объяснять мне лично, что “Господь выметает железной метлой православный Восток для того, чтобы воцарилась единая католическая церковь”. Сколько раз я содрогался от того ожесточения, которым дышали их речи и сверкали их глаза. И, внимая этим речам, я начинал понимать, как мог прелат Мишель д’Эрбиньи, заведующий восточно-католической пропагандой, дважды (в 1926 и 1928 году) ездить в Москву, чтобы налаживать унию с “обновленческой церковью” и “конкордат” с Марксовым интернационалом, и как мог он, возвращаясь оттуда, перепечатывать без оговорок гнусные статьи Ярославского-Губельмана, именующие мученическую православную патриаршию Церковь (дословно) “сифилитической” и “развратной”… Я понял наконец истинный смысл католических “молитв о спасении России”: как первоначальной, краткой, так и той, которая была составлена в 1926 г. папою Бенедиктом XV и за чтение которой у них даруется (по объявлению) триста дней индульгенции…»
В это тяжелое время Святейший Патриарх Тихон в своем воззвании от 1 июля 1923 года писал: «Пользуясь происходящею у нас неурядицей в Церкви, римский папа всячески стремится насаждать в Российской Православной Церкви католицизм».
Самым позорным для Рима фактом было добровольное братание в 20-х гг. с богоборческой большевистской властью в то самое время, когда тысячи православных священнослужителей и мирян заполняли советские тюрьмы и лагеря. Рим в это время высоко оценивал «заслуги» большевистской революции в разрушении «схизматической» Церкви. Некоторые католические деятели говорили тогда открыто о «религиозной миссии антирелигиозного большевизма», расчищающего путь для постепенного перехода русского народа под омофор римского первосвященника.
Фанатичным вдохновителем идеи насаждения католичества в захваченной большевиками России («духовного завоевания» самой крупной православной страны) был вышеупомянутый иезуит и тайный помощник папы в восточной политике монсеньор Мишель д’Эрбиньи[1] — глава папской комиссии «Pro Russia» и председатель Папского Восточного института, задуманного для подготовки священников-миссионеров восточного обряда. Еще в 20-х годах д’Эрбиньи, будучи чрезвычайным папским полномочным в «восточных делах», посещая Советскую Россию и пользуясь гонениями на Патриарха Тихона, пытался склонить к Риму сначала обновленцев-живоцерковников, а затем перенес свои усилия, совместно с католическим епископом Пием Неве, на тихоновский епископат, надеясь добиться избрания на Всероссийский патриарший престол епископа, тайно принесшего присягу Риму, т. е. тайно перешедшего в католичество.
Это «избрание» состояло бы, при содействии Рима, в сборе отдельных подписей православных епископов. Благодарный «избранный» кандидат подписал бы унию, и Россия ее приняла бы в ответ на щедрый жест Рима: дар России мощей святителя Николая Угодника (см.: М. Стахович. Фатимские явления Божией Матери — утешение России. М. 1992. С. 23-24).
В книге профессора католических факультетов в Лионе и Страсбурге и советника посольства Франции при Ватикане А. Ванже (в другой транскрипции — Венгер) «Рим и Москва, 1900–1950» (Wenger A. Rome et Moscou, 1900–1950. Paris, 1987) говорится, что «апостолический администратор» Москвы П. Неве получил от Мишеля д’Эрбиньи полномочия разрешать обращенным при переходе из Православия в католичество сохранять втайне свою новую конфессиональную принадлежность.
Так, например, имеются веские доказательства того, что в 1932 году православный архиепископ Варфоломей (Ремов) под влиянием латинского епископа П. Неве был тайно принят в католичество в сущем епископском сане, став викарием католического «апостолического администратора» Москвы, состоя при этом по-прежнему в юрисдикции Русской Православной Церкви в качестве православного архиерея и окормляя общину московского Высокопетровского монастыря. Монсеньор д’Эрбиньи в письме латинскому епископу П. Неве предлагал следующее: «Мой план сводится к следующему: нужно подготовить избрание русского патриарха из числа епископов, находящихся сейчас на территории России, который, прежде чем открыто объявить о своем избрании, перебрался бы на Запад и, может быть,… пошел бы на заключение унии со Святым престолом. Учитывая все сложности нынешней ситуации, нужно найти способ, чтобы лучшие из находящихся в России епископов выбрали кандидата на патриарший престол. Я думаю, что для этой роли подошел бы епископ Варфоломей… Если все это возможно сделать, то провозглашение русского патриарха Ватиканом или благодаря Ватикану вполне может вызвать положительную реакцию» (А.Ванже. Рим и Москва, 1900–1950).
В католическом журнале «Истина и Жизнь» (1996. №2. С.34) сообщается, что среди документов, находящихся в архивах Генеральной курии конгрегации ассумпционистов в Риме, хранятся, скорее всего, единственные экземпляры двух официальных грамот комиссии «Pro Russia» — от 25 февраля и 3 июля 1933 года — об учреждении титулярной кафедры Сергиевской в юрисдикции Рима (причем эта кафедра рассматривалась как уже существующая в Православной Церкви), о поставлении на нее «уже облеченного епископским саном в восточном обряде» Его Преосвященства монсеньора Варфоломея (Николая Федоровича Ремова) и о назначении владыки Ремова викарием Апостольского администратора Москвы (епископа Неве) для католиков восточного обряда. Латинские подлинники этих грамот имеют гриф «Pontificia Comissia Pro Russia» и заверены печатью с двумя подписями: президента комиссии епископа Мишеля д’Эрбиньи и ее секретаря Ф. Джоббе. Это, — сообщает журнал «Истина и Жизнь», — как и многое другое из того, что делалось комиссией «Pro Russia», имело полусекретный характер и осуществлялось хотя и с ведома Святого Престола, но исключительно авторитетом епископа д’Эрбиньи, имевшего относительно всех «восточных дел» чрезвычайные полномочия от папы.
Необходимо отметить, что понятие «тайный католик» не предполагает формального разрыва с Православной Церковью: тайный переход в католичество означает негласное принятие духовного лица в сущем сане в лоно т. н. «Вселенской церкви», то есть в евхаристическое общение и иерархическую связь с римским епископом (папой); при этом продолжается служение в Православной Церкви в прежнем сане и должности с целью постепенного насаждения среди прихожан и, возможно, духовенства симпатии к Западной «Матери-церкви» (римскому «святому престолу») и к католическому вероучению. Делается это очень осторожно и, часто, незаметно для неискушенных в богословских вопросах. Еще в начале XX века папа Пий X разрешил принимать в унию православное духовенство с оставлением их на занимаемых местах при православных храмах, под юрисдикцией православных архиереев и петербургского Синода; на литургии было разрешено не произносить Filioque, не поминать папу, разрешалось молиться за Святейший Синод и т. п. (К.Н. Николаев. Восточный обряд. Париж. 1950. С. 62). Характерной особенностью «криптокатолицизма» является практика или, по крайней мере, поощрение причащения и в католических, и в православных храмах.
Именно тайное униатство отдельных священников или даже епископов должно, по замыслу ватиканских аналитиков, обеспечить дело унии с т.н. «апостольским римским престолом». Той же униональной цели служит и широко пропагандируемая униатствующими православными идея «двух легких» — Православия и католичества, вместе якобы и составляющих единую Вселенскую Церковь (один из родоначальников этой идеи — русский религиозный философ Вл. Соловьев принял католичество[2] в 1896 году в домовой церкви русского католического священника Николая Толстого). Следует отметить, что редкие случаи перехода в католицизм отдельных людей в дореволюционной России были просто «дворянской дурью», а народа это ни в коей мере не касалось.
Читать »